Описание симптомов дает основание предположить наличие у Ленина не только сосудистого атеросклероза, при котором припадков (в таком виде) не происходит. Явно проглядываются признаки еще какого-то сопутствующего заболевания. "В начале болезни, еще до марта, его иногда навещали отдельные врачи, но признаков тяжелого органического поражения мозга в то время не было обнаружено и болезненные явления объясняли сильным переутомлением".[16]

В начале декабря 1921 г. Политбюро решает «предоставить тов. Ленину десятидневный от­пуск». Это еще не болезнь. Страшная уста­лость навалилась на Владимира Ильича, но он не торопится уезжать. Только с января начинается длительный отпуск. Прав­да, одно только перечисление того, что сделал Ленин за время «отдыха», займет более 20 страниц. Уже в конце марта он вер­нулся в Москву — открывается XI съезд партии. Однако через несколько дней Владимир Ильич договаривается с Орджоникидзе о длительной поездке на Кавказ — врачи советуют горный воздух. С присущей ему основательностью изучает Ленин пу­теводитель по Кавказу, дает согласие на то, чтобы его и На­дежду Константиновну охранял Камо. Извлечена пуля, которая оставалась после покушения 1918 г. Но уехать не удается. Идет конференция в Генуе. В ЦК нет единства по вопросу о монопо­лии внешней торговли. Лишь 23 мая 1922 г. Владимир Ильич уезжает в Горки, а вскоре—первый приступ болезни, паралич правой стороны тела, расстройство речи.

Летом 1922 г. наступило улучшение. Еще нет разрешения ра­ботать, но можно встречаться с товарищами, обсуждать полити­ческие вопросы. О чем же еще говорить политикам!? Почти каждый день беседы с членами ЦК. Наконец-то разрешили чи­тать газеты. Можно читать! И сразу список из почти полутора­ста изданий на пяти языках.

«Я никогда не забуду, — писал профессор Ферстер, лечив­ший Владимира Ильича,—с какой благодарностью и счастьем в конце сентября 1922 г., когда его страдания значительно уменьшились, он принял мое заявление, что он, хотя и в сильно сокращенном объеме, к началу октября может снова приняться за свою работу».[17]

2 октября Ленин вернулся в Москву. Еще весной он понял, что болезнь его будет прогрессировать и времени осталось ма­ло, катастрофически мало. Он набрасывается на работу. Груда дел: создание СССР, монополия внешней торговли, IV конгресс Коминтерна, вопросы пролетарской культуры и люди, люди, по­стоянные встречи, выступления, заседания.

Все встречавшиеся тогда с Владимиром Ильичем отмечали его болезненный вид и оптимизм. Однако это был человек, к которому «смерть уже беспощадно простирала свои костлявые руки».

Когда после первого инсульта Ленин вернулся к делам, он был явно встревожен тем, что Сталин исподволь уже укрепил и власть, и авторитет своего поста, да и свое собственное поло­жение; он впервые оказался ведущей фигурой в партии. Ле­нину не понравилась ни первое, ни второе. В то время он был сильно озабочен ростом бюрократической тенденции в госу­дарстве и в партии; он стал испытывать сильное недоверие к Сталину.

В конце ноября врачи предписали неделю абсолютного по­коя, но только 7 декабря Ильич уезжает в Горки. Перед отъез­дом просит секретаря сохранить в кабинете книгу Энгельса «Политическое завещание». Вернулся 12 декабря. Сразу же встреча с Дзержинским. Двухчасовой разговор со Сталиным. Вско­ре—два приступа болезни. Врачи требуют немедленного отъ­езда в Горки. Категорический отказ. С огромным трудом уда­лось уговорить Владимира Ильича нигде не выступать и совер­шенно отказаться от работы. Состояние ухудшается. Не помо­гают ни компрессы, ни лед. Страшные головные боли. Особенно после бессонных ночей. Надо уезжать. Он ждет—18 декабря Пленум ЦК, где должен решиться один из коренных вопросов — о монополии внешней торговли. Конечно, будет борьба. Боль­шинство ЦК—против монополии. Безоговорочно за нее Ленин, Троцкий, Красин. И вот, наконец-то,—решение Пленума под­тверждает незыблемость монополии внешней торговли. На Пле­нуме на Сталина возлагается ответственность за соблюдение режима, установленного для Ленина врачами.

21 декабря Надежда Константиновна записывает под дик­товку небольшое, всего в 8 строк, письмо Ленина Троцкому. Выражая удовлетворение решением Пленума, Владимир Ильич предлагал не останавливаться и продолжать наступление, по­ставив вопрос о монополии на XII съезде партии. Узнав о пись­ме, взбешенный Сталин вызвал Крупскую к телефону и, грубо обругав ее, угрожал передать «дело» в Центральную Контроль­ную Комиссию (ЦКК). Надежда Константиновна ответила, что знает лучше всякого врача, о чем можно и о чем нельзя гово­рить с Ильичем. Она сама знает, что волнует, а что нет. Во всяком случае, лучше Сталина. Сталин бросил трубку.[18]

Болгария в 1934 – 1941 гг
19 мая 1934 г. в Софии произошёл второй по счёту после окончания войны государственный переворот, осуществлённый группой «Звено» и ВЛ под лозунгом «за общенациональное согласие вместо обанкротившейся буржуазной партийной системы». «Народный блок» был отстранён от власти. Новое правительство возглавил лидер «Звена» Кимон Георгиев. Вновь ...

Деятельность органов советской власти и Компартии в первый период войны
В первые недели войны партийно-государственным руководством Беларуси осуществлялись меры по организации жизни республики в военных условиях. 2 млн. человек в это время участвовало в строительстве оборонительных сооружений. Из добровольцев, не подлежавших призыву в армию, было создано 78 истребительных батальонов и более 200 формировани ...

Предпосылки
Декабристы, деятели русского освободительного движения первой четверти девятнадцатого века. Их движение возникло в кругу образованной дворянской молодёжи, находившейся под влиянием европейской общественной мысли, идей Великой Французской революции. Вместе с тем движение декабристов зародилось в эпоху складывания национального самосознан ...